Москва хочет добиться права вето при определении стабильности на евроатлантическом пространстве

Интервью с политологом Арчилом Гегешидзе:

— На прошлой неделе состоялись дебаты кандидатов в президенты США. Грузинский вопрос там был чуть ли не основным пробным камнем. Что даст нашей стране и вообще мировой политике президентство Маккейна, если учесть то, что он сказал о России и о Путине? Кажется, самым легким эпитетом была увиденная Маккейном в глазах Путина эмблема КГБ…

— Исходя из значения самих Соединенных Штатов как государства, деятельность их президента должна оцениваться не только по успехам внешней политики. Как вы знаете, сегодня в Америке серьезный финансовый кризис – соответственно, весь мир, и в первую очередь американский народ, с большим интересом подходит к вопросу: насколько сможет новый президент, кто б им ни стал, справиться с проблемами и вызовами, перед которыми стоят Соединенные Штаты в результате последних событий? Именно вокруг этого вопроса и начались дебаты. А из внешнеполитических вопросов доминировала тема отношений с Россией. Там же коснулись и борьбы с терроризмом, и других проблем, но главным вопросом были все-таки российско-грузинские взаимоотношения.

Что касается отношения кандидатов в президенты к Грузии, Маккейн, как и в ходе всей предвыборной кампании, и на этот раз выделялся большей компетентностью и знанием вопроса. У него было больше информации, он проявил тонкое понимание нюансов проблемы. Так и засчитали: в грузинском вопросе Маккейн затмил Обаму! Возможно, это было так еще и потому, что на протяжении всех дебатов Обама всячески старался не отставать от соперника в жесткой критике России и, тем не менее, в этом вопросе Маккейн произвел больше впечатления. Что касается того, какой характер примет отношение Америки к России в случае победы Маккейна, об этом сейчас говорить сложно. Хотя можно сказать, что в этом случае Маккейн будет гораздо категоричнее нынешней администрации США, но менее категоричным, чем он сам сегодня – в качестве кандидата! — то есть, его тактика будет где-то посередине – скажем, посередине между нашумевшим выступлением г-жи Райс и его нынешними заявлениями. Конечно, такое отношение будет более эффективным, и не только для Грузии – с окончанием холодной войны проблема России в мире так и не была решена! Крах коммунизма породил огромную проблему отношений России с цивилизованным миром, ее интеграции в этот мир, и эта проблема со всей остротой встала перед мировым сообществом во время драматических событий августа – когда многочисленная российская армия оккупировала территорию Грузии, не обращая внимания на чье бы то ни мнение. К сожалению, Россию так и не удалось включить в те игры, в которых живет и действует сегодняшний цивилизованный, развитый мир. Демократические страны не смогли включить Россию в свои ряды. В результате, как видно, в России усилились псевдомессианские, неоимпериалистические амбиции, и в результате мы получили то, что имеем. Заявления Путина и его окружения ясно свидетельствуют о попытках сделать Россию неким независимым полюсом, который, в свою очередь, примет участие в формировании мирового порядка и предъявит мировому сообществу свои правила и законы. Поэтому игры, которые Россия начала в Грузии, крайне опасны, так как чем более растущей становится российская экономика, тем эти намерения принимают все более опасный и действенный характер. Сегодня в Европе и Америке уже ясно сознают, что если не удастся осадить эти российские амбиции сейчас, то в будущем они примут крайне опасные для мира формы, и потом уже действительно придется думать о примирении с новым мировым порядком, при котором Россия будет диктовать свои правила! В таком случае изменить ситуацию будет вообще невозможно, или обойдется весьма дорого. Америка с Европой еще не согласовали свою политику в этом отношении – на расхождение позиций серьезно повлияли иракские события. А грузинские события сыграли противоположную роль, и сегодня элементы согласия в трансатлантическом сообществе значительно сильнее. Необходимы просто еще большая координация и еще большая работа в этом направлении.

— В этом контексте, наверно, должна быть интересна инициатива Лаврова, озвученная им в ООН. Речь идет о созыве общеевропейского саммита. Между прочим, первый дипломат России тогда добавил: августовские события показали миру слабость европейской безопасности…

— Августовские события породили несколько фундаментальных вопросов. Один из них – что может и что вообще представляет собой политика безопасности Европы? Насколько она действенна, насколько она в силах установить безопасность в «широком евроатлантическом» пространстве? Российско-грузинский вопрос может сыграть в ответе на этот исторический вопрос роль лакмусовой бумажки – как пройдет выполнение знаменитого 6-пунктного соглашения, насколько эффективными будут европейские наблюдатели с точки зрения защиты безопасности местного населения и т. д., и т. п. Еще один важный вопрос относится к НАТО: насколько действенна в плане защиты европейской безопасности эта весьма дорогостоящая и масштабная организация? Можно сказать, что сегодня и Евросоюз, и НАТО на глазах всего мира сдают тест на тему «Грузия». И в этой ситуации министр иностранных дел России Лавров выходит и заявляет, что эти две организации устарели, что перед лицом возникших проблем они оказались никчемными, и предлагает Европе пересмотреть вместе с Россией требования «нового времени»!

То есть, Россия пытается, с одной стороны, унизить НАТО, а с другой – углубить разрыв между Америкой и Европой: дескать, зачем нам заокеанские партнеры, давайте сядем и вместе подумаем о правилах общей безопасности. То есть, чтобы при определении стабильности в евроатлантическом пространстве право вето было бы и у Москвы. В свое время, еще до августовских событий, эту идею озвучил и Медведев, сказав, что пора, мол, подумать о новой системе евробезопасности. Разумеется, после драматических событий августа проблема еще более обострилась.

— Между прочим, если вспомнить позавчерашний визит Матиаса Йорша в Цхинвали, результаты вряд ли будут скоро: Кокойты дошел до того, что сказал членам официальной делегации Евросоюза, что им повезло: они последняя официальная делегация из Европы, которой разрешили въезд в Цхинвали. В то же время все более и более обостряется проблема Ахалгорского района, который вовсе не был в зоне конфликта, но сегодня осетинские сепаратисты стараются интегрировать и его. С учетом всего этого, удастся ли Грузии в близкой перспективе решить свои проблемы, пока идет борьба за утверждение нового миропорядка или сохранение старого?

— Я только что говорил о «сдаче теста», и сегодняшние проблемы как раз и надо считать вопросами этого теста. Кокойты сказал: это последняя делегация Евросоюза, которую мы впускаем в Цхинвальский регион, так? Вот и посмотрим, удастся ли Евросоюзу продолжать там работу.
К сожалению, сегодня в самой Европе имеет место определенный разброд и отношение к Грузии неоднозначно.

— Что касается внутренних проблем Грузии, на прошлой неделе особенно активизировался бывший премьер Ногаидели – он резко критиковал правительство. Вообще в обществе стали пользоваться популярностью голоса, утверждающие, что скоро оппозиция с новыми силами возобновит акции протеста, требуя демократию. С другой стороны, власти заявляют, что в антиправительственных выступлениях в Грузии заинтересована Россия. Учитывая нашу действительность, нельзя ли сказать, что политическая стабильность и плюрализм и в самом деле вступают в определенное противоречие друг с другом?

— Сложность этого вопроса состоит в том, что, с одной стороны, в Грузии давно уже стоит проблема дефицита законности. Это ясно показали прошлогодние ноябрьские события, а затем президентские и парламентские выборы. Скептическое отношение к справедливости этих выборов проявила не только грузинская общественность, но и определенная часть международного содружества. Это показали и те заключения миссий международных наблюдателей, которые, правда, с опозданием, но все же были опубликованы. Так что определенные сомнения в приверженности сегодняшних наших властей тем идеалам, которые провозглашались во время Революции роз, на Западе уже появились. К этому добавились возникшие при оценке августовских событий сомнения в том, насколько ответственно подошли наши власти к событиям, имевшим место до конфликта, насколько адекватно справились с российской провокацией и т. д. В международном сообществе тоже существуют подозрения, что грузинские власти не сумели избежать ловушки, которую, как все считают, поставила Россия.
Всё это, конечно, чувствует и оппозиция, и думает, что это может дать ей новые шансы.

На этом фоне действующие политические силы, конечно, еще больше активизируются. Более того, на сцену выйдут те, кто до сих пор оставался в тени. В такой ситуации Россия, конечно, будет стараться обратить всё это себе на пользу. Само собой разумеется, что добровольно сдавать позиции власти не собираются. А в таком случае очень остро встанет проблема сохранения и восстановления политической и экономической стабильности. Если мы не справимся с этой проблемой, Россия будет с удвоенной энергией стараться получить те дивиденды, которых ей не удалось получить до сих пор – привести к власти в Грузии устраивающий ее режим, раздробить территориальную целостность Грузии на подконтрольные ей единицы и т. д. Поэтому надо очень осторожно искать золотую середину, чтобы политические процессы протекали с соблюдением этических норм, в академическом стиле. Между прочим, так будет лучше не только для безопасности, но и для того, чтобы наша страна лучше выглядела в глазах Запада.

Поделиться :