Бедийский храм- символ единой грузинской государственности

В основе материала легла статья Зураба Папаскири под тем же названием: – Исторические разыскания. Ежегодник научных трудов Абхазской организации Всегрузинского исторического общества им. Еквтимэ Такаишвили. III. Тб., 2000, с. 3-9.

Некоторые необходимые пояснения к статье

В последнее время в СМИ широко обсуждается тема нынешнего состояния расположенных на территории современной Абхазии отдельных памятников грузинского христианского зодчества. Как стало известно, под видом реставрационных работ идёт планомерное стирание грузинского следа. Наглядным свидетельством сказанного является т.н. «восстановление» Илорской церквы Святого Георгия, которая в результате «творчества» российских «мастеров-зодчих», фактически, превращён в русскую «обитель». В весьма плачевном состоянии находится Бедийская церковь – усыпальница первого царя объединенной Грузии – Баграта III-го Багратиони. В частности, появилось документальное подтверждение факта уничтожения фрески царя Баграта, которая находилась на южной стене Бедийского храма.

На этом фоне, наши абхазские соотечественники всемерно пытаются уверить весь мир в том, что Бедийская церковь, также как и другие памятники христианской архитектуры нынешней Абхазии – это достояние абхазского народа, памятники абхазской национальной христианской цивилизации и они ничего общего не имеют с грузинской культурой. Более того, из уст официальных (до недавнего времени) лиц нередко звучать кощунственные заявления о том, что разрушение Бедии дело рук «грузинских варваров». Мы имеем в виду «мудрое изречение» Сергея Шамба в августе 2010г. «в канун дня начала грузино-абхазской войны», когда самозванец Виссарион Аплия (в недавнем прошлом Пилия), объявивший себя «главой независимой Абхазской церкви» в Бедийском храме организовал «Молебен в память погибшим в отечественной войне народа Абхазии», а также совершил церемониал «освещения» оружия «защитника Отечества». Так вот, на этом «мероприятии» тогдашний «премьер-министр» самопровозглашённой республики буквально дословно сказал следующее: «Я хочу поблагодарить тех защитников этого храма, которые во время войны (имеется военное противостояние в Абхазии в 1992-1993гг. – З.П.) не допустили сюда варваров разрушителей» (цитата приводиться из сюжета «Абаза ТВ», от 13-августа 2010, курсив наш – З.П.). Не отстал от родного брата и не менее известны своими антигрузинскими выпадами Тарас Шамба – учёный юрист, доктор наук, ещё во времена коммунистического режима выполнявший функции главного эмиссара и лоббиста сепаратистов в Москве. Этот идейный большевик (он в одно время занимал пост зам. секретаря парткома Академии общественных наук ЦК КПСС) «блеснул» своей «эрудицией» в области истории (кстати, это не впервой – чего стоит хотя бы его «научное открытие» о том, что Грузия как страна появилась лишь в 1918г. – об этих «мудростях зарвавшегося юриста-историка см.: З. Папаскири. «Абхазское» царство – западногрузинское государство, правопреемник Колхидского и Лазского царств.) и просветил телезрителей «Абаза ТВ» о том, как в окрестностях Бедии «создавались различные ценности, в том числе этот храм, который объединял всех абхазов, когда оккупировалась наша земля. Вообще абхазы из покон веку (стиль сохраняется – З.П.) воевали со всеми своими оккупантами. И всегда к счастью получалось, что мы оказывались победителями и сохраняли свою государственность своё именно завоевание» (курсив наш – З.П.).

Со всей ответственностью можно сказать: единственными «варварами», которые стерли с лица земли и превратили в пепелище христианские ценности Абхазии, созданные руками грузин вместе со своими абхазскими братьями – они же «культурно исторически» грузины (Н. А. Бердзенишвили) были как раз предки братьев Шамба и т.п., которые в позднем средневековье «спустились с гор» и территорию современной Абхазии, большая часть которой до того считалась Одиши-Мегрелией, из высокоразвитого феодального региона, где процветала грузинская христианская культура и книжность, за короткий срок превратили в отсталую страну с примитивным патриархальным хозяйством и реанимированными языческими верованиями.

Не по грузинским источникам, а по почти документальным свидетельствам иноязычных авторов, посещавших Западную Грузию-Абхазию в XVIIв. подтверждается «историческая роль» апсуа-абхазов в деле «защиты» и «сохранения» христианских ценностей. Для наглядности приведём хотя бы сообщение, побывавшего в этот период в Западной Грузии иерусалимского патриарха Досифейя: «абхазы опустошили Мокву, Зугдиди и всю сторону от Диоскурии до Гипиуса» (цитату мы специально приводим из «Истории Абхазии» С. Лакоба и О. Бгажба). Когда это Бедия объединяла «всех абхазов»? Может быть в 1877г., когда опасаясь прихода абхазских повстанцев, населения Бедийской общины, «под впечатлением первого страха перед неприятелем, начало бежать к Ингуру»? (Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878гг. Т. V, Тифлисъ, 1909, с. 341, курсив наш – З.П.). А может быть не абхазы, врывались «в Ново-Афонский монастырь и предали его разграблению» во время того же антирусского восстания 1977-1978гг.? (Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878гг.., с. 265.). Мы же приводим не «выдумки» грузин, а официальные сводки российских военных структур.

Как говориться, невежеству тоже есть предел. Пора, в конце концов, всем понять, что в средние века никакой собственно абхазской «национальной» христианской цивилизации, со своим абхазским «национальным» архитектурным стилем и фресковой живописи не существовало и что современная Абхазия целиком и полностью была частицей общегрузинского христианского мира, общегрузинской христианской цивилизации. Вот почему переписанное в 1300г. Моквское евангелие, которым хвастаются (явно считая его достоянием абхазской «национальной» культуры) наши абхазские коллеги, является памятником не абхазо-апсуйской, а грузинской книжности. Вот почему резиденция духовного пастыря всей Западной Грузии, Католикоса «Абхазии», руководителя т.н. «Абхазского» Католикосата – исключительно грузинской (а не абхазо-апсуйской, как это мерещиться некоторым современным «деятелям» абхазской «национальной» церкви типа В. Аплия, Д. Дбар и р.) церковной организации – долгое время (как минимум, до середины XVIв.) находилась в Бичвинте (Пицунда). Вот почему, несмотря на произошедший резкий возврат к первобытности (в результате нового наплыва родственных горских джико-абхазских племён, носителей первобытнообщинных устоев), вызвавший спад общего культурного уровня, Абхазия и в позднем средневековье (да и в XIXв. вплоть до упразднения владетельного княжества) по-прежнему оставалась в ареале грузинской письменной культуры и книжности, а грузинский литературный язык сохранял здесь функции языка государственного делопроизводства и церковного богослужения.

Но не это главное, поражает доведённое до кощунства хамство радетелей «абхазской независимой церкви». Разве не кощунство освящать оружие, которым воевали против того государства, которое создал тот самый Баграт III и к тому же в построенном им же церкви-усыпальнице, да ещё на фоне иконы самого великого Давида Строителя (это чётко было зафиксировано в вышеуказанном сюжете «Абаза ТВ») – воистину неисповедимые пути Господни. Всё же здорово запутались наши абхазские братья.

Побойтесь Бога господа!

А теперь собственно о том что из себя представлял построенный царём-объединителем Грузии Багратом III-м Бедийский храм и какое место было ему предназначено в духовной и государственной жизни средневековой Грузии.

В начале XXI века грузинский народ, вся Грузия, почти одновременно отметили несколько исторических юбилейных дат государственного значения. В первую очередь – это 3 000-летие национальной государственности. Общеизвестно, что грузинский народ относится к числу народов, имеющих древнейшую цивилизацию. В современном мире немного народов, которые могут гордиться более древним и богатым историческим прошлым. На протяжении своей многовековой истории Грузия, грузины прошли весьма сложный и противоречивый путь. Выгодное географическое расположение изначально вовлекло нашу страну в орбиту мировых событий. Она с раннего времени знакомилась с достижениями человечества, однако вместе с тем, на нее обрушались и глобальные катаклизмы разных эпох. Грузия древнейшая страна земледельческой культуры. Наш народ был среди первооткрывателей металлургии, однако самым большим достоянием грузинского народа является как раз национальная государственность, которая насчитывает минимум 3 000 лет.

Три тысячи лет грузинской государственности – это поистине героическая эпопея самоотверженной борьбы за сохранение национальной идентичности и государственной целостности. В этой героической борьбе духовную твердость и непоколебимость грузинского народа выковывала и укрепляла христианская вера, которая никогда в Грузии не была только лишь религией. Без всякого преувеличения можно утверждать, что христианство, 2 000-летие возникновения которого мы отпраздновали недавно, ни больше, ни меньше, было идеологической основой национально-государственной жизни грузинского народа. Однако, наряду с этим, христианство было тем могучим рычагом, которое создало богатейшее средневековое грузинское национально-культурное наследие с мировыми шедеврами литературы, блестящими храмами и иными уникальными достижениями науки и искусства.

Грузинский народ, грузинское государство, в полной мере разделяя значение христианства, как национально-государственного мировоззрения, приложили немалые усилия на строительство храмов, церквей и монастырей. Более того, на решающих этапах строительства грузинского государства наши предки оставляли потомкам величественные памятники христианского зодчества, являющиеся некими символами национальной государственности. В этом плане, в первую очередь следует назвать построенный в начале VII века храм Джвари («Монастырь Святого и Животворящего Креста Господня») в Мцхете – символ возрождения упразднённой (в первой четверти VIв.) Персидской державой национальной государственности Картли-Иберии. Неким осязаемым проявлением становления качественно нового этапа национально-государственного сознания являлось то большое церковно-монастырское строительство, которое начали святые Ассирийские Отцы под руководством Иоанна Зедазнели в VI веке, и позднее в более широком масштабе развернули Серапион Зарзмели, Григол Хандзтели и их сподвижники. Как раз в результате неустанных усилий последних, а также активного соучастия правящих в Тао-Кларджети представителей династии Багратионов и иных благочестивых деятелей появились в IX-XI веках такие блестящие памятники грузинского христианского зодчества, как Зарзма, Ошки, Хахули, Бана, Шатберди, Ханзта и др. В этом отношении не менее значительным было и то великое строительство, которое вели цари «абхазов» в Западной Грузии. Воздвигнутые царем «абхазов» Георгием II-м и его сыном Леоном III-м храмы Чкондиди и Моквы, помимо того, что являлись важнейшими центрами грузинской духовности, создавали идеологию общегрузинской государственности в Западной Грузии, и готовили почву для объединения Западной и Восточной Грузии в единое государство.

Рубеж X-XI веков является величайшей вехой в 3 000-летней истории грузинской государственности. В это время впервые в истории страны реально был заложен фундамент единого грузинского государства – «Сакартвело» (Грузия). Объединение разрозненных царств-княжеств под эгидой династии Багратионов, и возникновение общегрузинского государства, основоположниками которого являлись могущественный властитель Имиертао (Южный Тао), признанный лидер Грузии последней трети X-го века, Давид III Великий Курапалат и его приемный сын, «царь абхазов и картвелов, ранов и кахов» – Баграт III Багратиони, вовсе не было случайным следствием совпадения благоприятных обстоятельств. Этому предшествовал, по меньшей мере, 2000-летний опыт государственной жизни картвельских племен, истоки которой следует искать в недрах древнейшей Даиаени-Диаохи и мифической Колхиды эпохи Аиэтидов. Превращение Амер-Имера (Западной и Восточной Грузии) в единую Грузию является логическим завершением многовековой упорной и самоотверженной борьбы наших предков за сохранение национальной целостности и общегрузинского культурно-политического мира.

Стремление грузинского народа к созданию общенационального государства должно было начаться примерно с IV-III веков до н.э., если не раньше. По древнегрузинской исторической традиции, которую разделяет значительная часть современных исследователей, созданное Парнавазом царство Картли-Иберии уже было единым грузинским государством, которое охватывало и Западную Грузию, Эгриси-Колхиду. Древняя грузинская историческая традиция однозначно рассматривала царство Картли, как единое грузинское государство на протяжении всей ее истории. Вместе с тем, следует особо отметить, что древнегреко-римская, а позднее византийская историческая традиция, фактически исключала государственное единство Иберии-Колхиды, как в античной эпохе, так и в раннем средневековье. По этой традиции, бесспорно заслуживающей доверия, в Западной Грузии существовало Колхидское царство (в VI-II веках до н.э.), а позднее государство Лазика-Эгриси (начало IV-VIII веков н.э.). Несмотря на это, можно предположить, что в отдельные периоды имели место серьезные попытки объединения Картли-Эгриси в единое государство. В этом контексте, в первую очередь, можно выделить вторую половину V-го века – эпоху Вахтанга Горгасали. Тот факт, что грузинская историческая традиция почему-то связала с именем Вахтанга Горгасали символ общегрузинской государственности – государственный флаг («Давитианов и Горгаслианов»), бесспорно указывает на особый вклад этого великого царя в процессе строительства единого грузинского государства. В последнее время часть исследователей вполне убедительно рассуждает о предположительной интеграции Картли-Эгриси в единое государство в 30-е годы VIII века, во главе которого должен был быть дом Стефаноза – эрисмтавара Картли.

И все же, формирование единого грузинского государства в масштабе всей Грузии впервые реально удалось только лишь в начале XI века, когда царь «абхазов» Баграт III Багратиони последовательно подчинил Кутаисскому престолу подавляющее большинство грузинских земель: «Каотвельское» царство Багратионов (за исключением захваченной Византией в 1001 году Имиер-Тао Давида III-го Курапалата), Кахети и Эрети. Естественно, вновь созданному грузинскому государству были необходимы символы, отражающие ее могущество и величие, и такими символами как раз явились два блестящих памятника грузинского христианского зодчества: храм Баграта в Кутаиси – в столице государства, и «церковь Бедийская» на территории современной Абхазии – в центре исторического Эгриси.

Мотивация строительства святилища общегосударственного значения именно в Бедия, которое в последствии превратилось в усыпальницу основоположника единого грузинского государства, на первый взгляд вроде бы проста – по древнегрузинской исторической традиции именно Бедия считалась политическим центром-символом исторического Эгриси. Вот что пишет об этом древнегрузинский летописец: «Эгросу же дал страну у берегов моря и наметил рубежи: на востоке – Горы Малые, ныне называемые Лихи; на западе – море; [на севере] – Малая река Хазарети, где примыкают горы Кавказские. Эгрос воздвиг город и назвал его именем своим – Эгриси. Ныне он именуется Бедиа» (Леонти Мровели. Жизнь картлийских царей. Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г. В.Цулая. М., Наука, 1979, электрон. версия). Данное сообщение начальной летописи свода грузинских хроник – «Картлис цховреба» представляет интерес во многих отношениях , однако здесь все же главное то, что в нем чётко очерчена территория государства Эгриси, центром которого считается как раз Бедия. Однако следует учитывать и то, что грузинская историческая традиция знала и другой, не менее важный центр Эгриси – Цихе-Годжи, который, очевидно, в течение веков являлся резиденцией владетелей Эгриси. Возникает вопрос: почему не Цихе-Годжи? Между тем, то обстоятельство, в котором было создано единое грузинское государство вроде бы требовало также и того, чтобы царь «абхазов» Баграт III Багратиони, считающий себя на Кутаисском престоле непосредственным наследником «абхазских» Леонидов, сделал акцент на изначальную резиденцию предков того же Леона II-го – Анакопию (нынешний Новый Афон), и подчеркнуть значение именно этого центра в общегрузинском масштабе, однако, как видим, объединивший Грузию царь обошел и тот, и другой, и остановил выбор именно на Бедии.

Этот выбор Баграта III-го на наш взгляд без сомнения подтверждает что, несмотря на решающую роль царей «абхазов» в создании единого западно-грузинского государства, в историко-государственном сознании тогдашней Грузии вклад Эгроса-Куджи был более значительным, и именно они осмысливались основоположниками западно-грузинского политико-государственного мира, а Царство «Абхазов» «абхазских» царей рассматривалось лишь в роли преемника этого мира. Именно на это указывает и сохраненная в труде царевича Вахушти последовательность: «Описание страны Эгриси, то есть Абхазии, то есть Имеретии». Выбор Бедии первым царем объединенной Грузии означал как раз возврат к истокам Эгриси-Бедии, и возможно это было выражением символической связи между новым грузинским государством и затерявшимся в древнегреческих мифах эгро-колхидским политико-государственным миром.

Так или иначе, Баграт III объявил Бедию святым местом общегрузинского значения и в некотором смысле поставил его рядом с тронным городом. Таким образом, строительство Кутаисского храма Баграта и Бедийской церкви значительно выходило за рамки намерения создания рядовых христианских святилищ. Этот факт являлся величайшим событием общенационально-государственного значения. Именно два этих памятника грузинского христианского зодчества считали современники олицетворением мощи и величия новой Грузии, и ее несравненного царя Баграта III, что ярко и многозначительно выразил грузинский летописец XI века – автор т.н. «Матиане Картлиса»: «И если кто соблаговолит узреть и убедиться в величии Баграта, пусть прежде глянет на великолепие Бедийской церкви и воистину чрез нее познает, что не было равного ему царя в стране Картлийской и Абхазской» (Летопись Картли. Перевод, введение и примечания Г. В. Цулая. Тб., 1982, электрон. версия).

Баграти и Бедия были не последними храмами, в которых олицетворялась мощь единого грузинского государства. Вскоре был воздвигнут Мцхетский кафедральный собор Светицховели, а в первой четверти XII века великий Давид Строитель увенчал завершение процесса строительства грузинского государства воздвижением величественного храма Гелати, который также стал символом мощного, единого грузинского государства.

В XIII-XVIII веках, невзирая на бедствия, грузинские цари и владетельные князья все равно умудрялись строить новые церкви-монастыри, однако ни у одного построенного в этот период храма не было такой общегрузинской государственной нагрузки, как у храма Баграта, Бедии, Светицховели и Гелати. В XIX веке, когда российская империя смела грузинскую государственность и упразднила автокефалию Грузинской Церкви, естественно, не мог быть построен храм-символ, олицетворяющий грузинскую государственность. А что касается семидесятилетнего периода большевистский- атеистического режима, то о нём говорить и не стоит, в это время не то, чтобы построить новые храмы, были разрушены и те, которые сохранились до того.

С начала 90-х годов XX века, когда у грузинского народа вновь появилась возможность создать независимое государство, начался новый этап в духовной жизни страны. Народ массово вернулся к матери-церкви, что сделало необходимым строительство новых храмов. В процессе этого великого церковного возрождения, непосредственным инициатором и вдохновителем которого является Католикос-Патриарх всея Грузии, Архиепископ Мцхета-Тбилиси и Митрополит Пицунды и Цхум-Абхазети, Святейший и Блаженнейший Илия II, новой Грузии, также как и тысячи лет назад, понадобился символ силы и могущества грузинского государства. Именно таким символом явился новый грандиозный храм святой Троицы в столице страны – Тбилиси, который по своему общегрузинскому государственному значению, несомненно, приравнивается к Джвари Стефаноза эрисмтавари, храму Баграта и Бедиской церкви Баграта III-го, величественному Светицховели и обители-усыпальнице Давида Строителя – Гелати.

Поделиться :