Дарчиашвили: Россия впредь будет гораздо осторожней

Грузинская сторона очень высоко расценивает результаты заседания Совета Безопасности ООН. О том, каких конкретных шагов ожидает она после этого, и о возможном развитии событий наш корреспондент побеседовал с председателем парламетского комитета по европейской интеграции Давидом Дарчиашвили.

Давид Дарчиашвили: Разумеется, никто не ожидал, что ООН примет резолюцию, а Россия с ней согласится, у России ведь есть право вето. Но именно так и получилось. Бóльшая часть международного сообщества выразила недвусмысленную обеспокоенность последними шагами России – в первую очередь, нарушением воздушного пространства. Это не способствует урегулированию конфликта, и очень важно, что на высшем уровне Совбеза ООН в адрес России было высказано недовольство и поступило требование быть в дальнейшем более адекватной, поскольку своими действиями она полностью дискредитирует себя в той роли, которую она якобы исполняет. Не думаю, чтобы она не сделала из этого каких-то выводов. Думаю, Россия будет теперь гораздо осторожней, чем в эти последние месяцы. Я считаю, она уже не будет так легко делать подобные вещи, хотя бы на первых порах.

«Р»: Связан ли вывод российских военно-железнодорожных войск из Абхазии с этим решением ООН?

Д.Д.: Очень даже возможно, что первый шаг российской стороны – это как раз вывод инженерного батальона. Ясно, что она будет изо всех сил стараться, как говорится, не терять лица в политике и при каждом шаге повторять, что она права, что не идет на уступки и ничего не теряет. Официально она и сейчас поступила по такому же принципу: мол, батальон сделал свое дело и уходит. Но если бы не эта интенсивная дипломатия и недовольство международной общественности, она бы еще что-нибудь придумала и оставила бы батальон.

«Р»: Насколько повлияет эта резолюция ООН на изменение миротворческого формата?

Д.Д.: Обязательно повлияет. Может быть, это всего лишь кирпичик или, если хотите, капля, но эта капля или кирпичик идет в совершенно правильном направлении и в конечном итоге обязательно принесет хорошие результаты в том смысле, что изменит миротворческий формат. Или Россия сама пойдет на эти переговоры и добровольно согласится на более многоцветный формат – и в концептуальном, и в географическом отношении – или возрастет давление, чтобы заставить ее отступить. Это длительный процесс, в одночасье это не решится. Россия этого так не хочет, что максимально постарается этого не делать. Недостаток самой российской политики в том, что стремление к монополии и доминированию заставляет ее делать неадекватные шаги. Если б не эти залетные вертолеты, у той же ООН было бы меньше оснований ее осуждать и говорить, что она не выполняет свою миссию миротворца. Этим она сама усложняет свое положение.

«Р»: Почему Россия признала пролет?

Д.Д.: Обязательно повлияет. Может быть, это всего лишь кирпичик или, если хотите, капля, но эта капля или кирпичик идет в совершенно правильном направлении и в конечном итоге обязательно принесет хорошие результаты в том смысле, что изменит миротворческий формат. Или Россия сама пойдет на эти переговоры и добровольно согласится на более многоцветный формат – и в концептуальном, и в географическом отношении – или возрастет давление, чтобы заставить ее отступить. Это длительный процесс, в одночасье это не решится. Россия этого так не хочет, что максимально постарается этого не делать. Недостаток самой российской политики в том, что стремление к монополии и доминированию заставляет ее делать неадекватные шаги. Если б не эти залетные вертолеты, у той же ООН было бы меньше оснований ее осуждать и говорить, что она не выполняет свою миссию миротворца. Этим она сама усложняет свое положение.

«Р»: Почему Россия признала пролет?

Д.Д.: Этот план хорош, скорее, на уровне принципов, и по мере того, как эти принципы будут претворяться в жизнь, заинтересованность международного содружества будет интенсивно расти. Это хорошо, но остается много вопросов, требующих конкретики. Предстоит еще расписать во времени и конкретизировать огромное множество вопросов. Вопросы грузинской стороны: как вернутся беженцы, если ситуация не станет безопасной? Я уверен, Штайнмайер считает эти вопросы логичными, но это и есть цель международного давления – заставить Россию согласиться на изменение формата, дабы обезопасить ситуацию.

«Р»: Абхазская сторона заявила, что у них тоже есть свой план мирного урегулирования. Насколько приемлем этот план?

Д.Д.: Я не знаю деталей этого плана, но то, что абхазская сторона уже не говорит о германском плане и говорить не хочет, и начинает говорить, что он ей не нравится, но его можно как-то откорректировать – это уже явно влияние России: как видно, Россия таким образом пытается реагировать на беспокойство Запада. Этого недостаточно, тем более, что это не подтверждено делом. Само собой, можно усмотреть основания для некоторого оптимизма в том, что они уже не отрицают всё так огульно. Они тоже, конечно, попытаются вставить в этот план только свои интересы, но это не выйдет.

Поделиться :